Кронпринц [СИ] - Светлана Бланкина

— Мелисса, — губы мои растянулись в широкой улыбке, — ты умеешь стрелять из лука?

— А что Ваше Высочество? Хотите снова победить меня? — Она говорит это с улыбкой на лице, и будто играя какую-то роль.

— А всё же? — Не отступаю я.

— Нет.

— А хотела бы? — Ну, скажи же «да»!

— Возможно… — я понял, она догадывается к чему я клоню. Весь этот диалог начинает казаться мне неудобным.

— Сегодня, через час я буду ждать тебя у главных дверей, если ты конечно не против, — на последних словах я слегка улыбаюсь.

Я замечаю, что она слегка растерялась её карие глаза, будто бы засверкали ещё ярче, она смотрит на меня словно загипнотизированная, это что, я на неё так действую? Вот бы на меня кто-нибудь так действовал!

— До встречи, — как можно мягче говорю я и, поцеловав тыльную сторону её ладони, ухожу в свою комнату.

Надев серые брюки, начинаю думать, что только и делаю, что ношу всё серое и переодеваюсь в синие брюки. Надев белую рубашку и заправив её, решаю не надевать пиджака, всё-таки без него будет удобнее.

Я готов, но времени ещё полно, я специально дал ей час, ведь я знаю, сколько нужно девушке время, чтобы собраться, по крайне мере представляю.

Взяв камеру, я выхожу из комнаты и направлюсь в сад. Люблю делать фотографии, особенно когда никто не видит, это очень странно объяснить, я, будто сливаюсь с природой, будто становлюсь её частью и пытаюсь запечатлеть момент. Эмили в каком-то смысле права на счёт фотографии. Она сказала, что фотография означает, что момент пройден и это означает, что этого уже никогда не будет. Но ведь всё рано или поздно кончается, хороший это момент или наоборот плохой, он закончится, и начнётся другой, следующий, не похожий на предыдущий, но фотография способна вернуть нам этот момент, она способна вернуть нам воспоминание. В моей комнате есть много фотографий в особенности моей семьи и сейчас, когда сделал пару фотографий нашего сада я иду обратно в комнату, чтобы прикрепить на стену одну из них. Здесь в основном фотографии моей семьи. И все эти фото напоминают мне счастливые моменты. Первое день рождение Алена и Кая, годовщина свадьбы родителей. Я люблю их фотографировать, особенно когда они этого не замечают. Когда мама завязывает отцу бабочку она так сосредоточенно на неё смотрит, а отец смотрит на неё, но мама уже может завязывать её даже не смотря, ей просто нравится чувствовать, как он на неё смотрит, по крайне мере я так думаю. Здесь есть много фотографий ещё с Отбора отца, фото которые я взял из нашего семейного архива, мама на них такая красивая и могу с уверенностью сказать, что она практически не изменилась, просто стала мудрее. Больше всего мне нравится фото с первого бала, на котором они танцевали вместе танец нашей семьи. Когда я говорил с отцом на счёт Отбора, когда я спросил, как я пойму, что она та самая, он сказал, что я это почувствую, как он почувствовал на самом первом балу, он сказал, что сначала этого даже не понял, но точно понял, что в её глазах есть то, чего не было у других. И самое главное, что мама почувствовала это в тот же вечер, на том же балу, но ей потребовалось куда больше времени, чтобы хотя бы это принять. Она сказала, чтобы я дождался, чтобы я нашёл ту, которая посмотрит на меня с таким огоньком в глазах, которого я никогда не видел, мама сказала, что она посмотрит на меня так, словно я — это всё, что она искала всю свою жизнь. Я думаю, что это лучший совет, что она мне дала.

Смотрю на часы, которые весят среди всех этих фотографий, и ненароком натыкаюсь на одну из них, которая не делает меня счастливым, эта фотография заставляет меня почувствовать вину. Я и Кэтрин на этой фотографии. Я обнимаю её одной рукой за плечи, а она сжимает край моего пиджака и, поджав губы, улыбается. Это было на дне рождении отца в прошлом году, практически год назад, а я помню этот день, будто он был вчера. Я тогда был в очень хорошем настроении, а мы с Кэтрин уже встречались, тогда я сильно злил её, танцуя с приглашёнными принцессами, но когда я всё же подходил к ней говорил, что ей не следует ревновать, а она всё утверждала, что и не ревнует вовсе, а я начал подтрунивать над ней, что она ревнует и тогда мама попросила нас встать для фотографии, получилось что-то очень странное. Я пытаюсь скрыть улыбку, но ничего не вышло, а Кэтрин пыталась пеня ударить, схватившись за пиджак, но я держал её одной рукой за плечи, она тоже пытается сдержать улыбку сильно сжав губы, но у неё тоже ничего не вышло.

Нет, эта фотография делает меня счастливым, но и не очень. Я что-то чувствую к ней, что-то определённо чувствую.

Время уже подошло, и я спускаюсь вниз и подхожу к двери. Я жду не меньше десяти минут, и я уже измерил коридор шагами вдоль и поперёк не меньше трёх раз как, наконец, вижу Мелиссу.

Она в красиво бледно-зелёном платье по колено, оно достаточно свободно и в нём вполне возможно стрелять из лука. Она обворожительна, почему я не приметил её с самого начала?

— Прелестно выглядишь, — сказал я, подав ей руку.

— Ты тоже, — с игривой ухмылкой сказала она, приняв мою руку и мы вышли в сад и отправились на поляну, которая специально оборудована для стрельбы из лука.

— Ну что, смотри, — сказал я и, взяв лук, который только принёс один из гвардейцев, я принял положение и спустил тетиву и попал точно в центр.

— Вау! — Думаю, у меня так не получится, — сначала с восторгом, а затем с разочарованием говорит она.

Закатываю рукава рубашки по локоть и, взяв лук, подаю его ей.

— Найди и прими такое положение, при котором колебание твоего тела и соответственно лука будут минимальными, — сказал я и стал внимательно смотреть, что она будет делать.

Мелисса встала прямо и уже сделала ошибку, а когда натянула тетиву, я решил больше не рисковать луком.

— Становись левым боком к мишени, — говорю я, подойдя сзади и положив ей руки на талию, она заметно напряглась, но тут же расслабилась. — Ноги на ширине плеч или немного шире, — говорю я возле её уха, она следует моим словам.

— Отлично тренер, что дальше? — Спрашивает она